Летняя вьюга - Страница 116

116

Кит вздрогнул. К счастью, футуролог сидел спиной к шефу, и тот не мог заметить изменившегося лица Передельского. Опытный служака наверняка бы всё сразу понял — дураков в «Альфу» не брали… Вторая линия обороны, на которую так надеялся эксперт, рухнула сама собой, по беспечности Чекана, не удосужившегося спрятать или уничтожить черновики своих записей.

— А вы что на это скажете, Сергей Платонович? — осведомился начальник, забирая у Волкова флешку и подключая её к компьютеру. На экране появились снимки исписанных и изрисованных листов, черновиков профессора. В глаза Киту сразу бросилась картинка — крошечная схематичная фигурка девушки в центре большого шара. Нижняя часть листа была буквально забита сложными, частично перечёркнутыми формулами.

— Ожидаемо, — услышал себя даже не со стороны, а откуда-то с другой планеты, футуролог, — Шаг спирали полёта, в Припяти, толщина линии, на Луне… ровненько диаметр её вот этого шарика. Это её личное пространство. Законы природы внутри этой сферы определяет сознание Даши Чекан. Полтора кубокилометра подвластного пространства, где можно гулять и проказничать. Не вставая с дивана, кстати. А также низводить и курощать.

— Я верно понял, — осторожно начал Волков, разглядывая сканы, — что она видит и слышит всё, что в границах… этой области? Сквозь любые стены, грунт… никакой защиты?

— Да, — хрипло выжал из себя Кит. — Мало того… и вытворять может всё, что угодно. На куски разделать, зажарить живьём, давлением в сто атмосфер расплющить…

— Не хотелось бы…

Начальник мрачного настроя подчинённых, впрочем, не разделял — находка записей Чекана была, несомненно, крупной удачей. Заметно облегчающей дальнейший «подход к снаряду» для спецгруппы «В». Шалимов повеселел и был, даже, несколько философски настроен.

— Шарик… очень как-то… по-женски, да. Вот уверен, был бы парнишка, у него бы луч был. Прямой, длинный.

— Фрейдизм… — на грани дозволенного обронил Передельский.

— У меня Рада это ваше аниме тоже смотрит, — добродушно усмехнулся шеф, — Вот там — такой фрейдизм… ладно, к делу. Сейчас Станислав Юрьевич вернётся, надо будет суммировать, так сказать. Николай Петрович, вы завтра — в Крым, со своими… орлами. Время не ждёт.

* * *

— Дарён, мне тоже высуши, аккуратно… ага, спасибо. Что, до хаты? — Наталья довольно рассыпала по плечам тёмные волосы, за пару секунд ставшие лёгкими и пушистыми, и подхватила свой хвост.

Мыш тяжело поднялся с расстеленной «пенки». Мышцы ныли, сознание того, что сейчас нужно будет лезть на добрую сотню ступенек вверх, портило всё удовольствие от подводного путешествия.

— Даже шевелиться лень…

— А не надо! — Озорно улыбнулась рыжая, в свете луны глаза феечки весело блестели, — Давай руку. И ты, Наташ.

Мыш вздохнул.

«Как в «маппет-шоу», точно… «Вы сказали — бомба?! Бабах!!»

Женщина протянула руку, не раздумывая, сразу поняв, что хочет сделать Дарья. Дима замялся. Волшебница, секунду подержав протянутую руку, отошла от старших на пару шагов, расстроено опустила голову. Как будто обнаружив что-то донельзя интересное у себя под ногами. Натали, отложив свой плавник и сумку, шагнула к девушке, притянула её к себе…

— Глупая… ты всерьёз думаешь, что мы тебе не доверяем, да?

— Ну, чуть-чуть… я не верю, что Мыш боится. Он с парашютом прыгал, и вообще в армии был.

— Даш, ну как тебе объяснить… — начал Дима, — понимаешь, вы с Юлькой, Серый, Крис… вы жили уже в игровом, волшебном мире. В котором всё возможно. Причём ещё до того, как ты силу свою получила. Ты его как бы… легализовала, что-ли. Но у вас в головах уже всё это… сопротивления не встречало. Магия, хренагия… постиндустриальность. Ты и есть наша постиндустриальность глазастая, другой и не было. Поэтому молодёжь с тобой и летает спокойно. Для них это в порядке вещей. А мне… разумом я понимаю, что твоя ноосфера понадёжнее тряпок и верёвок. Но у парашюта того же они настоящие… а то, что летательный аппарат вот тут, у тебя промеж ушей… мне в голову не ложится. Извини.

Мыш, подойдя, протянул Дарье руку.

— Уронишь, укушу.

— Не уроню, — радостно улыбнулась феечка.

Ощущение было… неожиданным. Словно окрестности мгновенно затопила совершенно прозрачная, тяжелая, неосязаемая жидкость, вытолкнувшая Мыша и его спутниц вверх. Никакой невесомости, которую подсознательно представлял себе Дима, не было.

— Обалденно! — выдохнула Наташа, — Как в сказке.

«Типа да. Чем дальше, тем страшнее».

Но вслух, разумеется, Мыш этого не сказал. Наоборот, когда все трое оказались наверху, и, приземлившись, неторопливо отправились домой, всячески расписал свой восторг от короткого полёта. Обижать юную волшебницу Диме не хотелось, Дашка никак, в его собственных головных тараканах, не была виновата. Но на душе, по-прежнему, скребли кошки поганого предчувствия…

* * *

Президент не знал, что удержало его от немедленного оглашения смертного приговора Вьюге. Скорее всего, мутное предчувствие возможной фатальной ошибки, той, что для любого правителя неизмеримо хуже самого страшного преступления.

— Пока отработайте оба варианта, в теории. Я… определюсь. Скоро.

— Понял. Будем работать.

Глава государства задумчиво листнул принесённое Стасом досье, вгляделся в фотографии.

— Семьсот пятнадцать метров… есть же дальнобойные снайперки. С полутора километров можно попасть.

— В неё пятидюймовками стреляли, какие там пули… Результат — по всей морде, у наших заклятых партнёров. Но слабые места есть. Будем изучать.

116