Летняя вьюга - Страница 27

— А вы её в Роскосмос устройте. Спутники пускай запускает, по полмиллиона долларов за штуку. Вполне способна, как выяснилось, — посмеивался Чекан. — Заодно и конкуренция ракетчикам будет, те уже совсем расслабились, я смотрю. Вот и отработает.

— Не возьмут её в Роскосмос, даже на аутстаффинг, — хмыкнув, налил рыжей ещё компота Мыш, — Она же племянника их шефа обидным словом, дирижабель помните…

— Так выгнали ж его уже.

— А осадок остался…

— Ну, тогда… — прикурил следующую сигарету профессор, выдохнул облачко дыма, — пускай в цирк устроится, я же предлагал. Копперфильд… это, как у вас там…

Чекан отнюдь не был противником новомодных словечек или оборотов, наоборот, старался их усваивать и идти в ногу со временем, не стесняясь спрашивать разъяснения у молодых, просто не любил, когда словесные выкрутасы закрывали смысл идиомы.

— Со… в смысле, отдыхает, — поправилась Света, под ехидную улыбку сестрёнки.

* * *

Почти горизонтальные лучи закатного солнца засвечивали беседку сквозь прореху в живой изгороди, как луч кинопроектора. Мыш и Светка отошли поговорить за семисотметровый «порог событий» и профессор остался наедине с паранормальной внучкой.

— Дед, ты сказал «месть Аэлиты», это что?

— Подслушивать нехорошо, юная леди… я тебе расскажу, но не сейчас. Это неприятная тема, поверь мне. Узнаешь.

Дарья чуть-чуть, буквально на секунду, обиделась. Но ничего не сказала, что означает «скелет в шкафу», она, несмотря на молодость, отлично понимала. И до возвращения сестры сидела молча, размышляя о чём то своём. Дед, в свою очередь, убрав со стола чайные принадлежности и положив на него свой «лабораторный журнал», что-то в нём писал, зачёркивал… думал. Подумать было о чём. Всем.

Исследователи уехали в полдесятого, договорившись с дедом согласовать примерный план вскрытия природы сверхспособностей во вторник, когда Дарья придёт на практику. Молчание в пути, похоже, становилось традицией, за всё время поездки сёстры и Мыш не произнесли и десятка слов. Светлана вела машину быстро и агрессивно, резко перестраиваясь и небрежно придерживая руль правой рукой. Из динамиков звенел «Полёт валькирий».

* * *

— Пятьдесят шесть и восемь… ну и метаболизм у неё, — в пустоту произнесла Светлана, сгребая конспекты для завтрашних семинаров в кучу на краю стола. Выходило, что Дашка сбросила полкило, съев не меньше трёх рационов взрослого человека за день, не считая полутора килограммов варенья. Похоже что на самом деле, учитывая скачки температуры и кровяного давления, организм рыжей выстраивал дополнительную энергоподпитку заработавших нейронных цепей, отвечающих за связь с «демонами пакетной обработки». Для точных исследований понадобится медоборудование… а где его взять, хотя бы на время? Света глянула на часы — полдвенадцатого, нормальным людям спать пора. Дашки не было, она, после взвешивания, смылась на улицу «на полчасика», не забыв прихватить из холодильника очередную шоколадку. Интересно, куда, семья Аньки Могилы с дачи давно приехала, их «Пассат» Света видела, когда парковалась у дома…

«ты где» — написала смс сестре старшая.

«на славе думаю» — пришёл через минуту ответ.

Усмехнувшись, представив, что бы мог подумать гипотетический «товарищ майор», следящий за Дашкой, о её интимной жизни, Светлана накинула легкую куртку и вышла на улицу, сообщив Игорю, что скоро придёт с сестрой, и чтобы он не беспокоился.

«Слава КПСС», они же «две башни», они же «близнецы» — две одинаковые двадцатидвухэтажки, поднявшиеся над южным выездом из уютного и зелёного «курчатника», с его трех— и пятиэтажными «сталинскими» и более поздними кирпичными домиками, на самом исходе застоя, при Черненко. Имена собственные они получили по трёхметровой высоты красным буквам, составлявшим слова «Слава» и «КПСС» на своих крышах. «Слава», ближняя к их дому башня, по формальному адресу «Ул. Ферсмана, 7», который, правда, никто не помнил, была одним из любимых мест времяпровождения сестёр в детстве. Все секреты огромного дома они знали наизусть, и нередко «тусили» на его плоской крыше, невзирая на все замки и запреты. Через пять минут Светка была на двадцать втором этаже местного «небоскрёба», и, поднявшись по железной лесенке, протиснулась на крышу.

* * *

Дарья, пребывая в одиночестве, думала. С ней это случалось и раньше, её обычная шумная общительность, правда очень редко и ненадолго, могла прерываться периодом угрюмой сосредоточенности. Сейчас предметом её размышлений была школа, в которую она в понедельник пойдёт, как будто бы ничего не случилось. Как и всякая любительница японской мультипликации, рыжая знала, что обыкновенная японская школа, «чуть больше чем наполовину» набита инопланетянами и — тянками, древними божествами, демонами, ведьмами, разнообразными паранормальными сущностями, высокопоставленными офицерами спецслужб и прочим странным народом, в меру своих способностей маскирующимся под обыкновенных японских школьников и школьниц. Насчёт обыкновенной русской школы Дарья не была в этом столь уверена, но инопланетные полиморфные пираты и гостьи из будущего в ней вроде как тоже отметились. К тому же, дашкину школу обыкновенной можно было назвать с немалой натяжкой — физико-математический лицей при знаменитом Физтехе давал подготовку, во всяком случае, по блоку естественных дисциплин, не уступающую таковой у знаменитых «пятидесятисемитов». Но самой оказаться в роли «девочки-волшебницы под прикрытием»… в общем, Дарье было, над чем задуматься.