Летняя вьюга - Страница 5

«Понятно, Гомес в отпуске…»

У входа, на деревянном ящике из-под распакованного второго ИКСа, «сидел на дорожку» Рома Мориц. Рядом с ним стояла здоровенная туристическая сумка: прямо с работы аспирант собирался рвануть в «Шарик».

— Здорово. О, смотрю, замену мне нашли.

— Понабрали тут по объявлению, — буркнула Света, увидев сестру.

— Любите вы друг друга, я смотрю. Ладно, я отчаливаю. Пожелайте. — Ромик хлопнул Мыша по ладони.

— Зиг хайль, браза.

— Димон, красавицы, пока! — Ромик подхватил сумку и испарился.

Светлана ожесточенно щёлкала тумблерами управления крыльчаткой, лопасти которой вяло ворочались в баке с тестовым раствором.

— По-моему, здесь нифига не двадцать об-мин, — озабоченно произнесла она.

— Глянь описалово, я через пять минут подойду, — Мыш вдруг вспомнил о обещании профессору забрать его лазерный принтер с кафедры.

— Давай. Купи мне минералки по дороге.

Мыш отправился в другой корпус, а Дарья стала добычей сестры, немедленно приставившей её к хрестоматийной лаборантской работе — мыть пробирки, точнее две большие конические колбы из-под солей олова.

Квест с принтером вместо пяти минут занял полчаса, несчастный лазерник успел трижды сменить место жительства в «чернильнице». Подходя к открытой двери лабы, Мыш отметил необычную тишину внутри. Сёстры Чекан — девушки «громкие», особенно младшая, рыжий квазар, источающая губительное для мозга окружающих рыжее излучение. Молчала она разве что во сне. Войдя, он застал мизансцену, безо всякой доработки пригодную для рекламного плаката пресловутого Сколково «лица современной российской науки». Даша, в новеньком белоснежном халате с лейблом «Роснано», сидела на крутящемся стуле прямо перед баком, подавшись вперёд и вперившись взглядом в лопасти ротора, неторопливо мешающие прозрачный раствор, будто увидела в баке «звёздный линкор Ямато» какой-нибудь. Её «онейе сама» стояла за спиной младшей, удовлетворённо пощёлкивая алыми ноготками по приводу укрощенной крыльчатки. Для рекламного снимка не хватало разве что мудрого руководителя научных красоток, убелённого благородными сединами старого учёного. Впрочем, БВЧ на эту роль не годился, внешне он был похож на этот расхожий образ меньше, чем бульдозер на стрекозу. Мыш даже принтер забыл поставить, любуясь живой картинкой. Некоторый романтизм и чувство прекрасного ему были не чужды.

— Ну что, разобралась? — спросил Мыш, сгрузив, наконец, свою ношу на профессорский стол и протягивая Свете поллитровую «Бонакву».

— Да. Там табличка с режимами приклеена, на немецком, но всё понятно. — Светлана села в кресло перед мониторами контроллера.

Достав из шкафа силовой и интерфейсный проводки, Дима подключил принтер и уселся во внушительное кресло руководителя, чтобы установить «дрова». Действуя в автоматическом режиме, никак не занимающем мозги, он продолжал наблюдать за сёстрами, это было интересно.

«Забавная штука генетика».

Светлана, унаследовавшая от деда богатое «видеовоображение» и любопытство, внешне пошла в питерскую бабушку с материнской стороны, северную красавицу с «васильевскими» чертами лица, в своё время сводившую с ума мужскую половину ленинградского подводнолодочного КБ. А вот в младшей внучке чекановская природа взяла своё во всём. Профессор отражался в Дарье, как в волшебном зеркале. Медноволосая, с огромными изумрудными глазами и задорно вздёрнутым носиком, украшенном десятком веснушек, Даша, в общем, не была канонически красивой девушкой. Но искрящаяся жизненная сила и природное веселье, несомненно, привлекали к ней внимание. Характером же это была настоящая оторва. Нет, рыжая не была какой-то «гулящей» и распущенной, себя блюла, даже без дополнительного правежа старших. И училась вполне прилежно, уже в целом определив свою специализацию — информатика, уже в десять лет слова «машинный код» и «ассемблер» для Дарьи не были загадкой. Интересовалась ещё много чем, занималась плаванием, ну и ролевые игры, плюс аниме, естественно, с подачи Юльки, старшей подруги. Но уж если что-то ей ударяло в башку — всё. Сдайся враг, замри и ляг, ногами к рыжей вспышке. Удрав из летнего анапского лагеря, ночью переплыть Керченский пролив и заявиться в Угловое, на «дальнюю» крымскую дачу к охреневшей родне. Испытав лирическое разочарование в однокласснике, запустить в небо над Долгопрудным внушительных габаритов самодельный, надутый водородом аэростат с приаттаченым баннером, на котором, со всей рабоче-крестьянской прямотой значилось: «ЖЕНЯ ПЕРМИНОВ — ПИДОРАС». И в таких выходках была она вся. Более всего младшая прославилась на ниве киберхулиганства, учитывая избранную ей специализацию — это было естественно.

— Восемьдесят три процента от теории, — прервала его размышления Светлана, — по техусловиям от восьмидесяти на участке обещали.

— Надо же, выдержали. Причём с первого раза, по олову полгода мучались. — ответил Мыш.

Принтер был установлен, и теперь Дима смотрел через плечо Светланы на первый монитор контроллера, отображающий характеристики работы структур со встроенных датчиков. Там зеленая линия количества захватов «золотых» ионов в сотую долю секунды, мелко плясала под красной чертой теоретического предела.

— Тут золото, да? — неожиданно нарушила своё молчание Дарья, не отрывая взгляда от бака.

— В составе иона, конечно. Цианоаурат натрия, комплексная соль. Ядовитый, что мама не горюй, — разочаровал рыжую Дима.

Дарья что-то сказала, точнее — сморозила, потому что это была какая-то форменная чушь. Но ожидаемого едкого комментария по поводу уровня знаний сестры от Светы не последовало, потому что ТУТ ВСЁ И СЛУЧИЛОСЬ.